The material originally posted at our Telegram channel “Beorn An dThe Shieldmaiden”.

It is not so strange that the Nazis of the Ukranazistan are mortally afraid of Alexander Sergeevich Pushkin and the other Russian classics, demolishing their monuments! Earlier we posted a drawing to the theme of Ivan Krylov’s fable “The Wolf in the Kennel”.

Now, let us read what Pushkin has to say in 1831 about the events of 1941 – 1945, as well as about the events of 2014 – 2025…

The poem quoted in this greetings card is called “To the Slanderers of Russia”, and is addressed to the deputies of the French Chamber and to French journalists who defiantly expressed sympathy for the Polish uprising in Russia and called for armed intervention in Russian-Polish hostilities.

Or rather, shall they not, from Perm to Tauris’ fountains,’
From the hot Colchian steppes, to Finland’s icy mountains,
. . . . .
A steely rampart, close and serried,
Rise, Russia’s warriors, one and all?

♦️♦️♦️

In a draft text of a letter to Benckendorff from about July 21, 1831, Pushkin writes:

“Angry Europe is attacking Russia for the time being not with weapons, but with daily, frenzied slander. Constitutional governments want peace, and the younger generations, excited by the magazines, demand war”

In the poem, Pushkin explains that from the Russian point of view the uprising is just a part of the ages old quarrel between relatives (Slavs). He tells the French to leave Slavs alone because the eventual outcome of all quarrels between Slavs must be decided between Slavs themselves. He says that the French parliamentarians don’t understand Slavs or Slavic languages, they seek a fight simply because they hate Russia for defeating Napoleon. He dares them to attack Russia in reality, not just in words, saying that in case of a military attack the whole Russian country will rise against the invaders. The poem had mixed reception in Russian society: it was lauded by government and nationalists, but criticised by liberal intelligentsia. Source

📖📖📖

Here is the complete English text of the poem.

To the Slanderers of Russia

Why rave ye, babblers, so — ye lords of popular wonder?
Why such anathemas ‘gainst Russia do you thunder?
What moves your idle rage? Is’t Poland’s fallen pride?
‘T is but Slavonic kin among themselves contending,
An ancient household strife, oft judged but still unending,
A question which, be sure, you never can decide.
For ages past still have contended,
These races, though so near allied:
And oft ‘neath Victory’s storm has bended
Now their, and now our side.
Which shall stand fast in such commotion
The haughty Liakh, or faithful Russ?
And shall Slavonic streams meet in a Russian ocean? –
Or il’t dry up? This is point for us.

Leave us!: Your eyes are all unable
To read our history’s bloody table;
Strange in your sight and dark must be
Our springs of household enmity!
To you the Kreml and Prága’s tower (*)
Are voiceless all, you mark the fate
And daring of the battle-hour
And understand us not, but hate.

What stirs ye?
Is it that this nation,
On Moscow’s flaming walls, blood-slaked and ruin-quench’d,
Spurn’d back the insolent dictation
O Him before whose nod ye blenched?
Is it that into dust we shatter’d,
The Dagon that weigh’d down all earth so wearily,
And our best blood so freely scatter’d,
To buy for Europe peace and liberty?

Ye’re bold of tongue — but hark, would ye in deed but try it
Or is the hero, now reclined in laurelled quiet,
Too weak to fix once more, Izmail’s red bayonet?
Or hath the Russian Tsar ever, in vain commanded?
Or must we meet all Europe banded?
Have we forgot to conquer yet?

Or rather, shall they not, from Perm to Tauris’ fountains,’
From the hot Colchian steppes, to Finland’s icy mountains,
From the grey, half-shatter’d wall,
To fair Kathay, in dotage buried
A steely rampart, close and serried,
Rise, Russia’s warriors, one and all?

Then send your numbers without number,
Your madden’d sons, your goaded slaves,
In Russia’s plains there’s room to slumber,
And well they’ll know their brethren’s graves!

*) Prague is an ancient Warsaw suburb on the right bank of the Vistula River. The mention is connected with the events of 1794, when Warsaw was taken by Suvorov.

📖📖📖

And here is the original text of the poem in Russian:

Клеветникам России

А. Пушкин

О чем шумите вы, народные витии?(1)
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?(2)
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;(3)
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;(4)
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?(5)
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?6
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды(7),
От финских хладных скал до пламенной Колхиды8,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

1 Народные витии — члены французской палаты депутатов — Лафайет, Моген и др.

2 Кичливый лях — высокомерный поляк. Росс — торжественное наименование русского или жителя России в русской поэзии XVIII—XIX веков.

3 Сии кровавые скрижали — многовековая борьба украинского казачества и крестьянства с шляхетской Польшей, а также польская интервенция 1610—1611 гг., когда польские войска были в Москве и горел Кремль.

4 Прага — это древнее варшавское предместье на правом берегу Вислы. Упоминание связано с событиями 1794 г., когда Варшава была взята Суворовым.

5 …на развалинах пылающей Москвы / Мы не признали наглой воли / Того, под кем дрожали вы — то есть Наполеона.

6 Измаильский штык — намёк на взятие турецкой крепости Измаил войсками Суворова в 1790 г.

7 одно из исторических названий древнего и средневекового Крымского полуострова, использовавшееся также и после его присоединения к России в 1783 году..

8 Колхида — историческая область в Восточном Причерноморье. Древняя Колхида располагалась вдоль восточного побережья Чёрного моря, занимая Колхидскую низменность и прилегающие районы.

В автографе стихотворения был эпиграф: «Vox et praetera nihil» («Звук и больше ничего», лат.).

Стихи обращены к депутатам французской палаты (Лафайету, Могену и др.) и к французским журналистам, демонстративно выражавшим сочувствие польскому восстанию и призывавшим к вооруженному вмешательству в русско-польские военные действия. «Озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою. — Конституционные правительства хотят мира, а молодые поколения, волнуемые журналами, требуют войны» (черновой текст письма к Бенкендорфу, написанный около 21 июля 1831 г. — подлинник на французском языке; см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIV, стр. 183).

Стихотворение «Клеветникам России» (О чем шумите вы, народные витии?). Автор Александр Пушкин.

Стихи написаны в 1831 году.